Мы чувствуем прикосновенья
И чувствуем боль от удара,
Мы там побеждаем в войне
И умираем как герои в пылу.

И сложно контролировать сны
Это дано только избранным,
Да и то не всегда получается
И снова в ад отправляемся.

Дорога в рай нам закрыта
И мы терпим все пытки,
Но бывают лазейки
И мы вкушаем блаженство.

Добавлено (12.10.2008, 15:12)
---------------------------------------------
Умереть во сне 78
Я не раз умирал
И знаю как больно,
Когда втыкается нож
Или просто врезается пуля.

А когда висишь на веревки
И ждешь потемненья в глазах,
Что просто кончиться воздух
И мученья закончатся.

Но боль продолжается,
А ты просыпаешься дома,
Живот болит от ножа,
Голова от выстрела пули,
А шея от знакомой веревки.

Я не стану тебя посылать
В неизмерную чёрную даль,
Из глубин словаря доставать
Буквы три, что тверды, словно сталь.

Лишь в глазах сможешь ты прочитать,
Что культура сказать не даёт.
Что вербально нельзя передать,
Всё равно до тебя доползёт.

Никто не проявляет интереса к твоей навек загубленной судьбе. Попался ты на удочку прогресса, и этим страшно навредил себе...
"нельзя", "опасно для жизни" и "посторонним вход воспрещён" - самые интересные вещи на свете...

В России много культуры
И разной бывает она,
Где говорим мы простые слова,
А где вставляем три буквы.

Где материмся,
А где ласкаем любимых,
Где просто толкуем науку
И просто пишим стихи.

Но все же
Не знаем мы жизни,
если не скажим
любимые буквы!

А учительница кричит,
Чтоб мобильники убрали
И начали работать,
Но работать не хотят ученики

И прячут телефоны,
То в пеналы, то в парты
И не надолго замолкают,
А учитель продолжает.

Птицы улетели за моря,
Соловьи примкнули к людям
Красоту свою даруя,
Награждая пением своим.

Все хотят вернутся к лету,
Но уходят к холоду
И не могут все исправить,
Только холод пропустить.

Памяти однополчанки —
Героя Советского Союза
Зины Самсоновой

1

Мы легли у разбитой ели.
Ждем, когда же начнет светлеть.
Под шинелью вдвоем теплее
На продрогшей, гнилой земле.

- Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Дома, в яблочном захолустье,
Мама, мамка моя живет.
У тебя есть друзья, любимый,
У меня - лишь она одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом бурлит весна.

Старой кажется: каждый кустик
Беспокойную дочку ждет...
Знаешь, Юлька, я - против грусти,
Но сегодня она не в счет.

Отогрелись мы еле-еле.
Вдруг приказ: "Выступать вперед!"
Снова рядом, в сырой шинели
Светлокосый солдат идет.

2

С каждым днем становилось горше.
Шли без митингов и знамен.
В окруженье попал под Оршей
Наш потрепанный батальон.

Зинка нас повела в атаку.
Мы пробились по черной ржи,
По воронкам и буеракам
Через смертные рубежи.

Мы не ждали посмертной славы.-
Мы хотели со славой жить.
...Почему же в бинтах кровавых
Светлокосый солдат лежит?

Ее тело своей шинелью
Укрывала я, зубы сжав...
Белорусские ветры пели
О рязанских глухих садах.

3

- Знаешь, Зинка, я против грусти,
Но сегодня она не в счет.
Где-то, в яблочном захолустье,
Мама, мамка твоя живет.

У меня есть друзья, любимый,
У нее ты была одна.
Пахнет в хате квашней и дымом,
За порогом стоит весна.

И старушка в цветастом платье
У иконы свечу зажгла.
...Я не знаю, как написать ей,
Чтоб тебя она не ждала?!

1944

Никто не проявляет интереса к твоей навек загубленной судьбе. Попался ты на удочку прогресса, и этим страшно навредил себе...
"нельзя", "опасно для жизни" и "посторонним вход воспрещён" - самые интересные вещи на свете...

Как преданы собаки,
Которые спасают
И служат у милиции,
И жизни отдают.

Как преданы собаки,
Которые с детьми,
Которые умны
И даже не породисты.

Но плохо им живется,
Когда их люди бьют
И преданность не ценят,
А собака зажимается…

Игра слов 86
Как много умных слов на свете
И все используются нами иногда,
Но нет того кто знал бы все
И поведает всем что будет завтра.

И будет избранный чудак на свете,
Что будет всем гадать на завтра,
А гадания сбываться будут все
И всем нести уроки снова.

Черный странник 88
По черной дороге
Идет человек,
В черном плаще
И косу несет.

Капюшоном закрыто
Милое лицо,
Со смертью в глазах
И с убийством в руках.

Не кто не осмелиться,
Все испугаются,
Не кто не восстанет,
Всех поубивает.

Игрушка Жизни 89
Очень давно меня сломали,
Я был отвергнуть от мира
И использовал силы свои,
Чтобы жизнь не погасла.

Я хотел снова поверить,
Что есть и добрые люди,
Но меня опять ломали
И вновь я верил в смерть.

А твои слова меня пленили
И я готов тебе отдаться был,
Но отрубленное все-таки болит
И я хотел спасти себя от горя.

Предательство 90
Жизнь нас учит быть сильней,
А мы опять ошибки совершаем,
Жизнь нас учит быть хитрей,
А мы опять за ней не успеваем.

Сколько раз на грабли наступали
И опять идем по граблям тем же,
Сколько раз нам били по лбу
И снова нам за то же бьют.

Сколько раз я предан был друзьями
И снова доверяю посторонним,
Сколько раз мне били в спину
И опять я спину доверяю людям.

\\последние свои стихи выкладываю и больше долго не буду этого делать... поскольку неполучается нечего написать....

На столбе у поворота,
чуть меня завидевши,
раскартавилась ворона
на вороньем идише.
Наклонюсь, душой изранен,
за булыгой черною.
Убирайся в свой Израиль,
сионистка чертова!

Ноги - кривы. Зубы - редки.
Ликом - бюрократ.
Но встают за мною предки,
как заградотряд.
Морды - сизы. Кудри - сивы.
Складки по брылам.
Говорят: "Спасай Россию,
не то - стрелям!.."

Ну похмелье! Острый нож!
Как ментом, я им заломан!
А газету развернешь -
и рука ползет за ломом.
Значит, я - туды-сюды!
рвусь к прилавку, холка в Мыле,
а тем временем жиды
всю страну уже споили?

То-то Федька-обормот:
морда - чистый рубероид.
Я гадаю, где берет, -
а его евреи поят!
Ну, ребята, черным сон!
Зарубежный сектор Газа!
Ну-ка ты, жидомасон,
подойди сюда, зараза!

Ох, достану-доберусь,
за кадык возьму за узкий...
Значит, спаиваешь Русь?
Ну а я тебе - не русский?!
И запомни, Самуил:
у меня два лома дома.
Чтоб сегодня же споил!
А иначе жди погрома.

"Мой отец был корявым грузчиком,
гнал плоты, выражаясь крепко..." -
И поэтик прозрачной ручкою
ударяет в грудную клетку.
И субтильная грудь поэтика
проминается внутрь от стука...
Ах, генетика ты, генетика!
Буржуазная лженаука!

Кто мы? В нынешней реальности
так решается вопрос:
будут две национальности -
недоросс и переросс.
Тут, лишившись беззаботности,
кто-то, ясно, заблажит.
Мы и их на две народности -
недожид и пережид.

* * *
Когда я вижу, что на мой балкон
опять нагадил некий Голубь Мира,
а может быть, и вовсе Дух Святой,
к чему гаданья: он или не он
сейчас воркует с нежностью эмира,
пленённого невольницей простой?
Когда он, ясно видимый отсель,
то тянет шею типа Нефертити,
то делает из бюста колесо,
я навожу пневматику на цель,
а там - летите, перышки, летите
и передайте Пабло Пикассо,
что он - неправ.